О Господѣ нашемь Исусе Христѣ, Сыне Божии.
Азъ худый и многогрѣшный, малосъмысля, покушаюся писати житие святаго князя Александра, сына Ярославля, а внука Всеволожа. Понеже слышах от отець своихъ и самовидець есмь възраста его, радъ бых исповѣдалъ святое и честное н славное житие его. Но яко же Приточникъ рече: "Въ злохытру душю не внидеть прѣмудрость: на вышнихъ бо краих есть, посреди стезь стояше, при вратѣх же силиых присѣдит". Аще и грубъ есмь умомъ, но молитвою Святыа Богородица и поспѣшениемь святаго князя Александра начатокъ положю.
Съй бѣ князь Александръ родися от отца милостилюбца и мужелюбца, паче же и кротка, князя великаго Ярослава и от матере Феодосии. Яко же рече Исайя пророк: "Тако глаголеть Господь: "Князя Азъ учиняю, священни бо суть, и Азъ вожю я". Воистинну бо без Божия повелѣния не бѣ княжение его.
Но и взоръ его паче кнѣх человекъ, и глас его - акы труба в народѣ, лице же его - акы лице Косифа, иже бѣ поставилъ его египетьскый царь втораго царя въ Египтѣ, сила же бѣ его - часть от силы Самсоня, и далъ бь ему Богъ премудрость Соломоню, храборъство же его - акы царя римскаго Еуспесиана, иже бѣ плѣнилъ всю землю Иудейскую. Инѣгде исполчися къ граду Асафату приступити, и исшедше гражане, побѣдиша плъкъ его. И остася единъ, и възврати к граду силу ихъ, къ вратом граднымъ, и посмѣяся дружинѣ своей, и укори я, рекъ: "Остависте мя единого". Тако же и князь Александръ - побѣжая, а не побѣдимъ.
И сего ради нѣкто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы Божия, от тѣх прииде, хотя видѣти дивный възрастъ его, яко же древле царица Южичьская приходи к Соломону, хотящи слышати премудрость его. Тако и сей, именемъ Аидрѣяшь, видѣвь князя Александра и, възвратився къ своимъ, рече: "Прошед страны, языкъ, не видѣх таковаго ни въ царехъ царя, ни въ князехъ князя".
Се же слышавъ король части Римьскыя от полунощныя страны таковое мужество князяАлександра ипомысли в собѣ: "Пойду и плѣню землю Александрову". И събра силу велику и наполни корабля многы полковъ своих, подвижеся в силѣ тяжцѣ, пыхая духомъ ратным. И прииде в Неву, шатаяся безумиемь, и посла слы своя, загордѣвся, в Новъгородъ къ князю Александру, глаголя: "Аще можеши противитися мнѣ, то се есмь уже зде, плѣняя землю твою".
Александръ же, слышав словеса сии, разгорѣся сердцемъ, и вниде в церковъ святыя Софиа, и, пад на колѣну, пред олътаремъ, нача молитися съ слезами: "Боже хвалный, праведный, Боже великый, крѣпкый, Боже превѣчный, основавый небо и землю и положивы предѣлы языком, повелѣ жити не прѣступающе в чюжую часть". Въсприимъ же пророческую пѣснь, рече: "Суди, Господи, обидящим мя и возбрани борющимся со мною, приими оружие и щитъ, стани в помощь мнѣ".
И, скончавъ молитву, въставъ, поклонися архиепископу. Епископъ же бѣ тогда Спиридонъ, благослови его и отпусти. Он же, изшед ис церкви, утеръ слезы, нача крѣпити дружину свою, глаголя: "Не в силах Богъ, но въ правдѣ. Помянемъ Пѣснотворца, иже рече: "Сии въ оружии, а си на конѣх, мы же во имя Господа Бога нашего призовемь, тии спяти быша и падоша, мы же стахом и прости быхом". Си рѣк, поиде на нихъ в малѣ дружинѣ, не съждався съ многою силою своею, но уповая на святую троицу.
Жалостно же бѣ слышати, яко отець его, князь великый Ярославъ, не бѣ вѣдал таковаго въстания на сына своего, милаго Александра, ни оному бысть когда послати вѣсть къ отцю своему, уже бо ратнии приближишася. Тѣм же и мнози новгородци не совокупилися бѣшя, понеже ускори князь пойти. И поиде на ня въ день въскресениа, иуля въ 15, имѣяше же вѣру велику къ святыма мученикома Борису и Глѣбу.
И бѣ нѣкто мужь старѣйшина в земли Ижерстей, именемъ Пелугий, поручено же бысть ему стража нощная морская. Въсприя же святое крѣщение и живяше посреди рода своего, погана суща, наречено же бысть имя его въ святѣмъ крѣщении Филипъ, и живяше богоугодно, в среду и в пяток пребываше въ алчбѣ, тѣм же сподоби его Бог видѣти видѣние страшно в тъй день. Скажемъ вкратцѣ.
Увѣдавъ силу ратных, иде противу князя Александра, да скажеть ему станы. Стоящю же ему при край моря и стрежаше обою пути, и пребысть всю нощь въ бдѣнии. И яко же нача въсходити солнце, слыша шюмъ страшенъ по морю и видѣ насадъ единъ гребущь по морю, и посреди насада стояща святая мученика Бориса и Глѣбъ въ одеждах чръвленых, и бѣста рукы дръжаща на рамѣх. Гребци же сѣдяху, акы мглою одѣани. Рече Борисъ: "Брате Глѣбе, вели грести, да поможемь сроднику своему князю Александру". Видѣв же таковое видѣние и слышавъ таковый глас от мученику, стояше трепетенъ, донде же насадъ отьиде от очию его.
Потомъ скоро поеде Александръ, он же, видѣв князя Александра радостныма очима, исповѣда ему единому видѣние. Князь же рече ему: "Сего не рци никому же".
Оттолѣ потщався наеха на ня въ 6 час дне, и бысть сѣча велика над Римляны, и изби их множество бесчислено, и самому королю възложи печать на лице острымь своимь копиемь.
Здѣ же явишася 6 мужь храбрых с самѣм с ним ис полку его.
Единъ именем Гаврило Олексичь. Се наѣха на шнеку, видѣв королевича, мча подъ руку, и възъѣха по досцѣ и до самогу корабля, по ней же хожаху с королевичем, иже текоша передъ ним, а самого, емше, свергоша и с конем в воду з доскы. И Божьею милостью невреженъ бысть, и пакы наѣха, и бися с самѣм воеводою середи полку ихъ.
2 - именем Сбыславъ Якуновичь, новгородець. Се наѣха многажды на полкъ ихъ и бьяшеся единѣм топоромъ, не имѣя страха въ души своей, и паде нѣколико от руку его, и подивишася силѣ и храбръству его.
3-и - Яковъ, родомъ полочанинъ, ловчий бѣ у князя. Се наѣха на полкъ с мечемъ, и похвали его князь.
4 - новгородець, именемь Мѣша. Се пѣшь натече на корабли и погуби 3 корабли з дружиною своею.
5-и - от молодыхъ его, именем Сава. Се въѣха в шатеръ великий королевъ золотоверхий и подъсѣче столпъ шатерный. Полци Олександрови, видѣвше шатра паденье, върадовашася.
6-и - от слугъ его, именем Ратмѣръ. Се бися пѣшь, и оступиша и мнози. Он же от многых ранъ паде и тако скончася.
Си же вся слышах от господина своего великого князя Олександра и от инѣхъ, иже в то время обрѣтошася в той сѣчи.
Бысть же в то время чюдо дивно, яко же во древьняя дни при Езекии цесари. Еда приде Санахиримъ Асурийскый цесарь на
Иерусалимъ, хотя плѣнити град святый Ерусалимъ, внезапу изиде ангелъ Господень, изби и от полка Асурийска 185 тысящь, и, въставше утро, обрѣтошася трупья мертвы вся. Тако же бысть при побѣдѣ Александровѣ, егда побѣди короля, объ онъ полъ рѣки Ижжеры, иде же на бѣ проходно полку Олександрову, здѣ обрѣтоша много множъство избьеных от ангела Господня. Останокъ же их побѣже, и трупиа мертных своих наметаша корабля и потопиша в мори. Князь же Александръ возвратися с побѣдою, хваля и славя имя своего творца.
Въ второе лѣто по возвращении с побѣды князя Александра приидоша пакы от Западныя страны и возградиша град въ отечьствѣ Александровѣ. Князь же Александръ воскорѣ иде и изверже град их из основания, а самых извѣша и овѣх с собою поведе, а инѣх, помиловавъ, отпусти, бѣ бо милостивъ паче мѣры.
По побѣдѣ же Александровѣ, яко же побѣди короля, в третий год, в зимнее время, поиде на землю немецкую в велицѣ силѣ, да не похвалятся, ркуще: "Укоримъ Словеньскый языкъ ниже еебе".
Уже бо бяше град Псков взят и намѣстникы от немець посажени. Он же въскорѣ градъ Псковъ изгна и немець изсѣче, а инѣх повяза и град свободи от безбожных немець, а землю их повоева и пожже и полона взя бес числа, а овѣх иссече. Они же, гордии, совокупишася и рекоша: "Поидемъ и побѣдим Александра и имемъ его рукама".
Егда же приближишася, и очютиша я стражие. Князь же Александръ оплъчися, и поидоша противу себе, и покриша озеро Чюдьское обои от множества вои. Отець же его Ярославъ прислалъ бѣ ему брата меньшаго Андрѣя на помощь въ множествѣ дружинѣ. Тако же и у князя Александра множество храбрых, яко же древле у Давыда царя силнии, крѣпции. Тако и мужи Александровы исполнишася духом ратнымъ, бяху бо сердца их, акы сердца лвомъ, и рѣшя: "О княже нашь честный! Нынѣ приспѣ врѣмя нам положити главы своя за тя". Князь же Александръ воздѣвъ руцѣ на небо и рече: "Суди ми, Боже, и разсуди прю мою от языка непреподобна и помози ми, Господи, яко же древле Моисию на Амалика и прадѣду нашему Ярославу на окааннаго Святополка".
Бѣ же тогда субота, въсходящю солнцю, и съступишася обои. И бысть сѣча зла, и трусъ от копий ломления, и звукъ от сечения мечнаго, яко же и езеру померзъшю двигнутися, и не бѣ видѣти леду, покры бо ся кровию.
Се же слышах от самовидца, иже рече ми, яко видѣх полкъ Божий на въздусѣ, пришедши на помощь Александрови. А тако побѣди я помощию Божиею, и даша плеща своя, и сѣчахуть я, гоняще, аки по иаеру, и не бѣ камо утещи. Зде же прослави Богъ Александра пред всѣми полкы, яко же Исуса Наввина у Ерехона. А иже рече, имемь Александра руками, сего дасть ему Богъ в руцѣ его. И не обрѣтеся противникъ ему въ брани никогда же. И возвратися князь Александръ с побѣдою славною, и бяше множество полоненых в полку его, и ведяхут босы подле коний, иже именують себе Божии ритори.
И яко же приближися князь къ граду Пскову, игумени же и попове и весь народ срѣтоша и пред градомъ съ кресты, подающе хвалу Богови и славу господину князю Александру, поюще пѣснь: "Пособивый, Господи, кроткому Давыду побѣдити иноплеменьникы и вѣрному князю нашему оружиемь крестным и свободи градъ Псков от иноязычникъ рукою Александровою".
И рече Александръ: "О невѣгласи псковичи! Аще сего забудете и до правнучатъ Александровых, и уподобитеся жидом, их же препита Господь в пустыни манною и крастелми печеными, и сихъ всѣх забыша и Бога своего, изведшаго я от работы изь Египта".
И нача слыти имя его по всѣмь странамъ, и до моря Хонужьскаго, и до горъ Араратьскых, и об ону страну моря Варяжьскаго, и до великаго Риму.
В то же время умножися языка литовьскаго и начаша пакостити волости Александрове. Он же выездя и избиваше я. Единою ключися ему выехати, и побѣди 7 ратий единѣмъ выездомъ и множество князей их изби, а овѣхъ рукама изыма, слугы же его, ругающеся, вязахуть их къ хвостомъ конен своихъ. И начаша оттолѣ блюсти имени его.
В то же время бѣ царь силенъ на Въсточнѣй странѣ, иже бѣ ему Богъ покорилъ языкы многы, от въстока даже и до запада. Тъй же царь, слышавъ Александра тако славна и храбра, посла к нему послы и рече: "Александре, вѣси ли, яко Богъ покори ми многы языкы. Ты ли един не хощещи покорити ми ся? Но аще хощеши съблюсти землю свою, то приеди скоро къ мнѣ и видиши честь царства моего".
Князь же Александръ прииде в Володимеръ по умертвии отца своего в силѣ велицѣ. И бысть грозенъ приезд его, и промчеся вѣсть его и до устья Волгы. И начаша жены моавитьскыя полошати дѣти своя, ркуще: "Александръ едет!"
Съдумав же князь Алескандръ, и благослови его епископъ Кирилъ, и поиде к цареви въ Орду. И видѣвъ его царь Батый, и подивися, и рече велможамъ своимъ: "Истинну ми сказасте, яко нѣсть подобна сему князя". Почьстивъ же и честно, отпусти и.
По сем же разгнѣвася царь Батый на брата его меншаго Андрѣя и посла воеводу своего Неврюня повоевати землю Суждальскую. По плѣнении же Неврюневѣ князь великый Александръ церкви въздвигну, грады испольни, люди распуженыа събра в домы своя. О таковых бо рече Исайя пророкъ: "Князь благь въ странах - тих, увѣтливъ, кротокъ, съмѣренъ, по образу Божию есть". Не внимая богатьства и не презря кровъ праведничю, сиротѣ и вдовици въправду судяй, милостилюбець, благъ домочадцемь своимъ и вънѣшнимъ от странъ приходящимь кормитель. На таковыя Богъ призирает, Бог бо не аггеломъ любит, но человекомъ си щедря ущедряеть и показаеть на мирѣ милость Свою.
Распространи же Богъ землю его богатьствомъ и славою, и удолъжи Богъ лѣт ему.
Нѣкогда же приидоша къ нему послы от папы из великого Рима, ркуще: "Папа нашь тако глаголет: "Слышахом тя князя честна и дивна, и земля твоя велика. Сего ради прислахом к тобѣ от двоюнадесятъ кординалу два хытреша - Агалдада и Гѣмонта, да послушаеши учения ихъ о законѣ Божии".
Князь же Александръ, здумавъ съ мудреци своими, въсписа к нему и рече: "От Адама до потопа, от патопа до разделения языкъ, от разьмѣшениа языкъ до начяла Авраамля, от Авраама до проитиа Иисраиля сквозе море, от исхода сыновъ Иисраилевъ до умертвия Давыда царя, от начала царства Соломоня до Августа и до Христова рожества, от рожества Христова до страсти и воскресения, от въскресения же его и на небеса възшествиа и до царства Константинова, от начала царства Константинова до перваго збора и седмаго - си вся добрѣ съвѣдаемь, а от вас учения не приемлем". Они же възвратишася въсвояси.
И умножишася дни живота его в велицѣ славѣ, бѣ бо иерѣелюбець и мьнихолюбець, и нищая любя, митрополита же и епископы чтяше и послушааше их, аки самого Христа.
Бѣ же тогда нужда велика от иноплеменникъ, и гоняхут христианъ, веляще с собою воиньствовати. Князь же великый Александръ поиде к цареви, дабы отмолити люди от бѣды тоя.
А сына своего Дмитрия посла на Западныя страны и вся полъкы своя посла с нимъ и ближних своих домочадець, рекши к ним: "Служите сынови моему, акы самому мнѣ, всѣмь животомъ своимъ". Поиде князь Димитрий в силѣ велицѣ, и плѣни землю нѣмецкую, и взя град Юрьевъ, и възвратися к Новугороду съ многымъ полоном и с великою корыстию.
Отець же его князь великый Александръ възвратися из Орды от царя, и доиде Новагорода Нижняго, и ту пребывъ мало здрав, и, дошед Городца, разболѣся. О горѣ тобѣ, бѣдный человече! Како можеши написати кончину господина своего! Како не упадета ти зѣници вкупѣ съ слезами. Како же не урвется сердце твое от корения! Отца бо оставити человекъ может, а добра господина не мощно оставити: аще бы лзѣ, и въ гробъ бы лѣзлъ с ним!
Пострада же Богови крѣпко, остави же земное царство и бысть мних, бѣ бо желание его паче мѣры аггельскаго образа. Сподоби же его Богъ и болший чин приати - скиму. И так Богови духъ свой предасть с миромъ месяца ноября въ 14 день, на память святаго апостола Филиппа.
Митрополит же Кирилъ глаголаше: "Чада моя, разумѣйте, яко уже заиде солнце земли Суздальской!" Иерѣи и диакони, черноризци, нищии и богатии и вси людие глаголааху: "Уже погыбаемь!"
Святое же тѣло его понесоша къ граду Володимерю. Митрополитъ же, князи и бояре и весь народ, малии, велиции, срѣтоша и въ Боголюбивѣмъ съ свѣщами и с кандилы. Народи же съгнатахутся, хотяще прикоснутися честнѣмь одрѣ святого тѣла его. Бысть же вопль, и кричание, и туга, яка же нѣсть была, яко и земли потрястися. Положено же бысть тѣло его въ Рожестве Святыя Богородица, въ архимандритьи велицѣй месяца ноябриа, въ 24, на память святаго отца Амфилохия.
Бысть же тогда чюдо дивно и памяти достойно. Егда убо положено бысть святое тѣло его в раку, тогда Савастиян икономъ и Кирилъ митрополит хотя розьяти ему руку, да вложат ему грамоту душевную. Он же, акы живъ сущи, распростерѣ руку свою и взят грамоту от рукы митрополита. И приятъ же я ужасть, и одва отступиша от ракы его. Се же бысть слышано всѣмъ от господина митрополита и от иконома его Савастияна. Кто не удивится о сѣмъ, яко тѣлу, бездушну сущю и везому от далних градъ в зимное время!
И тако прослави Богъ угодника Своего.
Житие Александра Невского / Памятники литературы Древней Руси. XIII век. - М., 1981. - С.426-439.